Русский архипелаг - Владимир Путин и российские соотечественники

Россия, пожалуй, единственная страна, в политике которой защита собственных интересов фактически никак не связана с защитой прав соотечественников и граждан России в ближнем зарубежье. Деклараций и грозных заявлений на этот счет было сделано немало, как и изведено бумаги, толку — ноль. Россия также, безусловно, единственная страна в мире, кредиты которой странам СНГ (долг всех партнеров России составляет более 4 млрд. долларов) используются должниками в том числе и для того, чтобы более или менее "успешно", в самых разнообразных формах, проводить дискриминацию русских и русскоязычного населения. Таковы невеселые итоги политики России "по защите прав соотечественников" в ближнем зарубежье, которые корнями уходят в порочную советскую систему безоглядной "дружбы народов". Порочность этой не изжитой и сегодня системы состоит в том, что на протяжении целого десятилетия полнейшая бездеятельность власти (за исключением редких случаев) и ее непонятное благодушие по отношению к дискриминации русских в странах СНГ породили аналогичную тенденцию инерции "снизу" в самих русских общинах: зачем бороться, зачем сопротивляться бесправию, когда плетью обуха не перешибешь, а бодаться с дубом бесполезно? При этом разрозненные и часто воюющие друг против друга группки "русскоязычных", часто никого не представляющие, кроме бывших "номенклатурных" русских, которым очень хотелось уцелеть, трудно назвать общинами в том смысле, какой общиной являются, скажем, выходцы из бывшего СССР в Израиле. В силу субъективных и объективных причин русские в странах СНГ почти не сопротивляются бесправию и беспределу со стороны этнических элит — при полнейшем попустительстве и равнодушии со стороны российской элиты и российской власти. Поэтому вопрос о том, умеет ли сегодня Россия защищать собственные интересы и права своих соотечественников, неизбежно связан с другим: умеют ли сами русские в ближнем зарубежье защищать себя?   К сожалению, оба эти вопроса можно и сегодня считать риторическими, потому что ответ на протяжении последнего десятилетия весьма однозначен: нет. Ни Россия — великая держава — до сегодняшнего дня никак реально не может повлиять на защиту прав русского и русскоязычного населения в странах СНГ, ни сами русские, пережившие сильнейший шок после распада Союза и пережившие самый, пожалуй, драматичный период в конце века, этому не научились, полагаясь по-прежнему то ли на авось, то ли на державу — на Россию-матушку. Но матушка о своих соотечественниках вспоминает крайне редко, крайне непоследовательно, не умея использовать этот фактор даже в качестве политической конъюнктуры. Русские в ближнем зарубежье, не являясь самостоятельной экономической или политической силой, не будучи ни "пятой колонной" (на это лестное звание вряд ли могут претендовать нищие пенсионеры или молодые люди без будущего), ни политическим козырем, влачат сегодня достаточно печальное существование. Помимо политических и экономических причин — объективных и выдаваемых за таковые — есть главная причина не слишком достойного существования "имперского" народа, которому еще недавно, как "старшему брату", пели дифирамбы во всех бывших "братских" республиках: причина эта — в собственной неорганизованности, неумении отстаивать свои права всеми легальными способами, в том числе и с помощью международных организаций. Кстати сказать, самим русским ничто не мешает создать собственную правозащитную или информационно-правозащитную международную организацию, поскольку европейские структуры пока не были замечены в особом энтузиазме по отстаиванию прав русского населения на постсоветском пространстве. Такие структуры должны опираться на поддержку и помощь российского государства и правительства, о которой сегодня говорить просто не приходится. Системы по защите прав русских в ближнем зарубежье никакой не существует — есть только разнообразные декларации о намерениях, заявления о "несомненных приоритетах" и модная формула о гуманитарном сотрудничестве. Правда, появилось одно существенное "но" на этом безрадостном политическом фоне: фигура российского премьера, ныне исполняющего обязанности президента России Владимира Путина. Во время своего визита в Ташкент Владимир Путин впервые встретился с представителями русской общины в Узбекистане (до той поры наши вожди русских таким вниманием не удостаивали), и уже сам этот факт вселил в наших соотечественников новую веру, что Россия не совсем еще впала в забытье и, может быть, действительно начнет о них думать. Сегодняшняя надежда на Владимира Путина как на человека дела и действия есть, наверное, последняя надежда на Россию и для русских в странах СНГ. Но может ли один человек преодолеть инерцию духовного уничтожения русских в ближнем зарубе жье, если отсутствует какая-либо система, какой-либо каркас этой системы? На очередном заседании российского правительства в начале февраля в присутствии руководителей ведущих "профильных" министерств (МИД России, Минсодружества, Миннаца, Минфина, Минэкономики и других министерств и ведомств) рассматривался вопрос о дальнейшем развитии межгосударственного гуманитарного сотрудничества с государствами — участниками СНГ и государствами Балтии. С одной стороны, само заседание можно было бы счесть фактом отрадным, поскольку правительственная комиссия по делам соотечественников за рубежом почила в бозе года этак два назад, причем этой кончины особенно никто и не заметил. Помимо деклараций поддержка соотечественников требует некоторых средств, а их крайне мало — по данным Минсодружества, в прошлом году в бюджете РФ на поддержку соотечественников было выделено 52 миллиона рублей (по 2 рубля на каждого соотечественника), но, как говорится, не в деньгах счастье, а в продуманной системе по защите прав соотечественников, в том числе и в гуманитарной сфере. Но, судя по тем документам, которыми располагает редакция "НГ", высокие мужи ни на шаг не приблизились к созданию конкретного механизма в этой сфере — и все снова свелось к рекомендациям типа "расширить"-"углубить"-"представить". В материалах заседания правительства, как можно судить по некоторым из них, называются и вовсе мифические структуры, вроде "Фонда помощи беженцам и вынужденным переселенцам" (термин "формируется", видимо, должен как-то восполнить нереальность подобных структур ввиду хронического отсутствия средств). Возникают вопросы и по поводу таких банальных мероприятий, как "возрождение" дней культуры, которые вовсе не так безобидны, как кажется: если в советское время они обслуживали коммунистическую идею и лицемерие помпезных гала-концертов было оправдано по крайней мере идейными соображениями, то сегодня подобные "дни культуры", проведенные в Казахстане или на Украине, где вопиющим образом нарушаются права русских, служат разве что идеологическим "прикрытием" и невольным поощрением со стороны российской интеллигенции нарушения прав их соотечественников. Поражают живучие советские иллюзии о том, что у России есть возможности для активного использования в рамках СНГ "творческих союзов и ассоциаций по работе и укреплению российского культурного присутствия в государствах Содружества" — надо напомнить составителям подобных проектов, что во время массового изгнания русских все эти ассоциации и союзы, состоящие из местной интеллигенции, ни слова не сказали в защиту изгоняемых и униженных русских и других "русскоязычных". В море мероприятий буквально тонут здравые идеи, которые могли бы стать звеньями той самой системы, которая так и не была создана на протяжении последних десяти лет. Главными звеньями в этом не созданном пока механизме видятся создание и финансовое обеспечение уже выявленных и жизнеспособных структур (например, русских культурных, правовых и информационных центров), постоянная координация их действий, развитие славянских университетов в странах СНГ, участие лидеров русских общин в работе правительственной комиссии, а возможно, и в Комиссии по правам человека при президенте РФ (и аналогичных комиссиях в странах СНГ), которая сегодня тоже не может похвастаться своей эффективностью. Таким образом, у российского правительства будет наконец самый главный рычаг влияния — информационный. Сегодня же у России нет своих информационно-культурных центров ни в одном (!) из государств СНГ. Соглашения об учреждении таких центров подписаны с Азербайджаном, Арменией, Украиной, Узбекистаном, Казахстаном и Молдавией, но пока ни с одной из этих стран (кроме Азербайджана) эти соглашения не ратифицированы по одной причине: в новых государствах нет, оказывается, подходящих зданий для функционировании таких центров. Если же говорить о других первоочередных задачах по защите этих прав в гуманитарной сфере, то это прежде всего вопросы гражданства (а точнее, двойного гражданства), возможности получения образования на русском языке, отработанная — в рамках двусторонних и многосторонних отношений — процедура взаимного признания документов об образовании, ученых степенях и званиях, предоставление льгот этническим русским и их прямым потомкам при поступлении в высшие заведения России. Недавняя плохо сработанная провокация с "заговором русских", да еще прибывших из России в Казахстан, решивших с помощью бутылок с зажигательной смесью совершить "государственный переворот", скорее всего свидетельствует о том, что в Казахстане решили раз и навсегда "закрыть тему", связанную с массовыми нарушениями прав русского и русскоязычного населения, о которых не раз писала "НГ". Таким образом, придуманная проблема "русского терроризма" (в противовес "чеченскому"), которая, кстати сказать, одно время муссировалась и на Украине во время президентских баталий и покушения на одного из кандидатов, нашла свое логическое продолжение в Казахстане. Враги подвернулись очень вовремя — надо как-то объяснять неудачи реформ, экономический кризис, остановку предприятий и исход русских на свою историческую родину. Надо сказать, что российские политики довольно долго либо вообще не касались проблем русских (особенно в этом преуспел Виктор Черномырдин), либо касались этой проблемы эпизодически — публично только Сергей Кириенко в качестве премьера напомнил Нурсултану Назарбаеву о существовании "русского вопроса". Российский МИД, как и другие ведомства, пока воздерживается от каких-либо публичных заявлений, хотя, разумеется, осведомлен о ситуации с русским населением в Казахстане. Вопросы непрекращающейся вынужденной миграции из Казахстана (которую власти Казахстана категорически вынужденной не признают) обсуждались в прошлом году на совместном заседании Комиссий по правам человека при президентах РФ и Республики Казахстан, но вряд ли и это обсуждение приведет к снижению миграции, главная причина которой — нарушение прав человека, в том числе и в гуманитарных сферах. По данным на 1998 год, в Казахстане проживали 5 миллионов 700 тысяч этнических русских, из которых, по оценкам российских и казахских специалистов, страну за годы независимости покинули от 1,3 до 2 миллионов человек. В ноябре прошлого года Комиссия по правам человека при президенте РФ скупо констатировала, что "продолжается массовый исход русскоязычного населения из Казахстана". Наступление на русских и других нетитульных граждан в Казахстане началось (как и в Молдавии, и в ряде других республик) в 1989 году, когда был принят "Закон о языках Казахской ССР". В этом документе впервые появилась формула "казахский язык — государственный, русский — язык межнационального общения". В дальнейшем, несмотря на некоторые формальные изменения и демократический камуфляж, формальные правовые акты о языках и требование полного перехода всего делопроизводства на казахский язык привели к миграционному пику в 1993-1994 годах, когда за два года республику покинули более 800 тысяч человек этнических русских. Официальные лица Казахстана публично делали заявления о необходимости законодательно закрепить "обязанность граждан овладеть казахским языком", вводились вполне полицейские меры по контролю любых госучреждений "за соблюдением законодательства о языках", и, как заявляли оф